О пожаре в церкви села Кутузова в 1907 г. и об одной семейной легенде.

 

15 числа сего декабря месяца в 6 часов вечера в нашем селе Кутузове сгорел храм до основания. Наступает Великий, а у нас и храмовый праздник «Рождество Христово». Лишившись храма, мы не находим дома где бы встретить нам сей великий праздник. К нам на помощь явился местный наш помещик Степан Васильевич Придорогин, который и жертвует свой дом, находящийся в селе Кутузове, под молитвенный дом.

Ваше Преосвященство, просим Вас разрешить нам принять сей дар и устроить из него молитвенный дом, где бы прихожане, лишенные своего храма, могли возносить молитвы ко Всевышнему. 1907 года Декабря 17 дня.

Христорождественской, села Кутузова церкви,
Священник Алексий Лебедев,
Церковный староста Тяжолов

Резолюция к делу №4542
Предписать благочинному произвести по сему прошению дознание и со своим отзывом представить.

 

 

Конечно, «краткость – сестра таланта», но все же сгорел храм, простоявший в Кутузове с 1785 года. Как это случилось? При каких обстоятельствах? В прошении об этом нет ни слова. Поэтому резолюция на прошении весьма уместна и оправдана. Благочинному 4-го округа Бронницкого уезда шубинскому священнику Михаилу Соловьеву, 10 января 1908 года был послан соответствующий указ.

2. Донесение благочинного.

Донесению благочинного 4-го округа в деле предшествует справка о сгоревшей церкви Рождества Христова в селе Кутузове. Для нас она небезынтересна:

 

 

 

Теперь обратимся непосредственно к тексту донесения благочинного:

 

 

 

(Столетия проходят, сменяя друг друга, но ситуация в России не меняется со времен Великого пожара Москвы 1812 года – системы пожаротушения часто или отсутствуют вовсе или не работают, воды нет или мало, системы оповещения о пожаре не включаются и т.д. Достаточно вспомнить недавний пожар в Кемерово, имевший трагические последствия. Воистину, надежда наша на русское «авось» неистребима.
Справедливости ради надо сказать, что перед пожаром Москвы в 1812 г. Московский Главнокомандующий граф Ф.В. Растопчин сам приказал вывести пожарные трубы из города перед тем, как нашу столицу заняли наполеоновские полчища. – д.П.)

 

 

3. Что же было построено?

17 декабря 1907 года кутузовский священник Алексий Лебедев и староста Тяжолов просили епархиальное начальство об устройстве в селе молитвенного дома вместо сгоревшей 15 декабря 1907 года церкви. 16 марта 1908 года благочинный, священник Михаил Соловьев совершает освящение уже молитвенного «дома-храма»:

 

ДОНЕСЕНИЕ

 

В клировой ведомости Христорождественской церкви села Кутузова Бронницкого уезда за 1909 год значится:

Вместо сгоревшей 15 декабря 1907 года и с разрешения епархиального начальства за №2876 1908 года 4 марта была построена временная церковь на средства благотворителей. Зданием деревянная, на каменном фундаменте с таковою же колокольнею, крыта железом. Престолов в ней один – во имя Рождества Христова, утварью достаточна» [2].

Эта временная церковь, она же «молитвенный дом» и «молитвенный дом-храм» построена была, судя по всему, крепко и надежно. Простояла она в селе Кутузове до своего закрытия в середине 30-х годов XX века. И стояла бы дольше, если бы не известные исторические обстоятельства.
Нельзя не восхититься, как говорят в наши дни, темпами строительства новой Кутузовской церкви. Со дня пожара, полностью уничтожившего старое здание, и до освящения нового храма прошло всего лишь три месяца! Строили и украшали храм, видимо, всем миром. Пасхальный праздник прихожане уже встретили в своем новом храме. День Пасхи в 1908 г. пришелся на 13 апреля.

 

4. Новые планы.

Не прошло и двух лет, как окрыленные успехом совместного общинного строительства, священник Алексий Лебедев, псаломщик Илья Цветков и церковный староста Тяжолов, обращаются к епископу Трифону с прошением о разрешении построить в селе Кутузове уже каменный храм во имя Рождества Христова [2].

 

Бронницкого уезда Христорождественской
села Кутузова церкви причта и церковного
старосты

 

 

В 1907 году в нашем селе Кутузове храм сгорел до основания; с разрешения Епархиального Начальства выстроили временный храм. Всепокорнейше просим, Ваше Преосвященство, разрешить нам простроить каменный храм во имя Рождества Христова. На постройку храма по смете архитектора г.Павлова необходимо семнадцать тысяч триста сорок девять /17349/ руб. 84 коп. У нас пока есть только три /3/ тысячи руб. Недостающую сумму надеемся покрыть доброхотными пожертвованиями.
При сем прилагается проект церкви и план местности по два экземпляра и смета на постройку церкви.

 

1909 года декабря 31 дня

 

Христорождественской, села Кутузова, церкви
Священник Алексий Лебедев
Псаломщик Илья Цветков
Церковный староста Тяжолов

Виза благочинного на прошении:

Правда, храм сгорел 15 декабря 1907 года. Означенная сумма 3 000 рублей в церкви есть. – Благочинный 4-го округа Бронничкого уезда села Шубина священник Михаил Соловьев (Подпись)

1910 года января 2-го дня

 

14 января 1910 года Московская Духовная Консистория препровождает проект нового каменного храма, план местности и смету расходов в Строительное отделение Московского Губернского правления. После долгих согласований (Строительное отделение сделало многочисленные замечания по строительной части, плану местности и, особенно, смете работ, оценив их примерно в 30 000 рублей), Московская Духовная Консистория своим определением от 10 сентября 1910 г. №2067 разрешила «построить новый каменный храм согласно утвержденному проекту на том месте, где стоял сгоревший храм, на указанные в прошении средства».
Сегодня, спустя более чем сто лет, прошедших после описываемых событий, остается лишь сожалеть о том, что красивый каменный храм в русском стиле с элементами модерна по проекту молодого архитектора Н.П. Павлова в Кутузове так и не был построен. В 1926 г. лишь недостроенные кирпичные стены этого храма были сначала конфискованы новой властью, а потом переданы вместе с деревянной церковью в пользование группе верующих села Кутузова, как это и было заведено в то время [3].
Что послужило причиной того, что новый храм так и не был построен доподлинно неизвестно. До Мировой войны было еще четыре года, до великих революционных потрясений – семь лет. Возможно, небогатый приход просто переоценил свои финансовые возможности. На 13 августа 1912 г. среднегодовая доходность церкви села Кутузова за предыдущие 10 лет составила лишь 62 руб. [4]. Храм по своим доходам являлся одним из беднейших в церковном округе и епархии. Однако, наших предков можно понять. Недостаток средств - это ведь не повод, чтобы не попытаться воплотить в жизнь свою мечту о новом храме. Может быть, было бы больше времени…

5. Краткие сведения об упомянутых в этой истории лицах и одна семейная легенда.

Владыка Трифон (Туркестанов) и священник Алексий Николаевич Лебедев – подробнее о них читайте в предыдущей седьмой истории «Приходских старостей».
Помещик С.В. Придорогин – представитель нового класса пореформенных землевладельцев, не имевших дворянских корней. Известно [5], что козловской (из города Козлова – д. П.) мещанке Тамбовской губернии Екатерине Никифоровне Придорогиной принадлежало 35 десятин огородов и 20 десятин березового леса в Кутузове. Всего владение ее при селе Кутузове и пустоши Сотниковой составляли 137 десятин. В том числе ей принадлежал в начале XX в. старинный парк площадью 4 десятины, который сохранился в запущенном состоянии до нашего времени. В 1913 – 1916 гг. Е.Н. Придорогина обращалась в правление «СПб – Тульского поземельного банка» за ссудой в 25 000 рублей под залог своих владений в селе Кутузове.
Благочинный 4-го церковного округа Бронницкого уезда, священник Михаил Соловьев.
Производивший дознание в Кутузове по факту пожара в храме благочинный священник Михаил Соловьев был рукоположен к Успенскому храму в селе Шубино в 1876 году. Он основал в селе церковно-приходскую школу. За труды на ниве народного просвещения был отмечен наградами. В 1893 г. был назначен благочинным 4-го церковного округа Бронницкого уезда. Прослужил в Успенском храме села Шубина около 35 лет. В 1910 году протоиерей Михаил Соловьев был определен в Московский храм «40 мучеников Севастийских», где настоятельствовал до своей кончины в 1931 году. Отец домодедовского священномученика Сергия Соловьева, расстрелянного на Бутовском полигоне в 1938 году [6].
Псаломщик Илья Александрович Цветков.
Сын псаломщика. Окончил курс в Александро-Марфинском приюте. 18 июня 1909 года определен на место псаломщика к церкви села Кутузова из Космо-Дамианской церкви села Андреевского Коломенского уезда. 18 декабря 1909 года посвящен в стихарь [7]. 8 октября 1912 года перемещен из Кутузова на вакансию псаломщика к Преображенской церкви села Кренева [8].
Архитектор Николай Павлович Павлов.
Жительство имел в городе Москве, мещанской части 3-го участка по Второй Мещанской улице, в доме № 91. В 1906 г. окончил Училище Живописи Ваяния и Зодчества – одно из ведущих художественных учебных заведений дореволюционной России. Распиской от 24 сентября 1910 года довел до сведения Строительного отделения Московского Губернского Правления, что принимает на себя ответственность за прочность и правильность постройки и приступает к строительству храма в с. Кутузове Бронницкого уезда Московской губернии [2].
Церковный староста Тяжолов. (Современные правила русского языка требуют написания этой фамилии Тяжёлов, но будем следовать документам того времени и оставим оригинальное написание фамилии его владельцем - самим старостой Тяжоловым).
Когда я впервые увидел в приведенных выше документах эту подпись, то, честно говоря, был несколько изумлен. Нет, конечно, мне было известно, что единственный в Кутузове старинный дом с каменным первым этажом, стоявший в центре села, местные жители называли «тяжолов дом», что название одного из удобных для купания бочагов местной речки, было «тяжолиха». Но как-то эти названия не связывались с тем, что существовал такой реальный человек – Тяжолов. «Так значит это правда!» - такова была первая мысль, пришедшая мне в голову после того, как я увидел в документах сделанную каким-то основательным почерком подпись: «староста Тяжолов».
Дело в том, что еще в детстве от своей многочисленной кутузовской родни мне неоднократно приходилось слышать одну старую историю. Суть ее в следующем. Мой прадед Павел Матвеевич Продунов - кутузовский крестьянин, «бессрочно отпущенный канонир», как он именовал себя в некоторых документах, незадолго до революции 1917 года получил наследство от умершего брата, владевшего небольшой обойной фабрикой.

 

 

Фабрика эта была продана, а вырученные от ее продажи средства разделены между наследниками. На долю Павла Матвеевича досталось некая банка с золотыми червонцами царской чеканки.

 

 

Размеры этой банки в рассказах моей родни росли и росли. К моменту моего вхождения в зрелые годы они достигли уже объема 3-х литрового бидона!
В 1918 – 1919 гг. Павел Матвеевич на полученные средства решил построить себе новый дом. Для удобства расчётов за материалы для строительства дома и услуги плотников он не придумал ничего лучшего, как поменять свои золотые червонцы на имевшие хождение в советской России до 1922 года «керенки» - бумажные деньги, названные так по имени председателя Временного правительства – А.Ф. Керенского. Сделал он это с помощью своего состоятельного односельчанина Тяжолова.

 

 

Однако «керенки» стали стремительно дешеветь, расплачиваться ими приходилось уже целыми рулонами и большими листами неразрезанных купюр. Быстро поняв свою ошибку, Павел Матвеевич обратился к Тяжолову с просьбой вернуть ему его золото в обмен «керенки». Но Тяжолов по понятным причинам отказался это сделать. Вскоре в Кутузово из Москвы приехал сын Павла Матвеевича, Николай, работавший в то время на Лубянке у Дзержинского. Николай приехал не один, а «со товарищи» и долго «разговоры разговаривал» с Тяжоловым, требуя добром вернуть золото. Но тот отказался наотрез: «пустил, мол, золото в оборот, да прогорел». Николай уехал в Москву, ничего не добившись от Тяжолова, в прямом и переносном смысле.

Павел Матвеевич так новый дом себе и не построил. Жена его, моя прабабка Настасья, как рассказывали, оклеила все свои сундуки и шифоньеры «керенками» изнутри, не найдя им лучшего применения.

В заключении, хотел бы просить господ кладоискателей не проявлять активности возле «тяжолова» дома. Если уж Николай с коллегами с Лубянки ничего не нашел, то, боюсь, и вам через сто лет фарта не будет. Да и была это всего лишь семейная легенда. Хотя…